1. Имя и фамилия. Прозвище.
- Мое имя Акилле ди Эрколе. В юности я увлекался греческим языком и достоверно знаю, что Акилле происходит от греческого имени Αχιλλευς (Ахиллеус). Для близких людей я допускаю такие сокращения как Акилл, Илле, мои друзья же, точнее знакомые, поскольку друзей у меня быть не может, в шутку называют меня Ахиллес.

2. Возраст.
- На вид мне всегда дают намного меньше, чем есть на самом деле, это льстит моему самолюбию актера, но не моей личности, намного опережающее физический возраст. Мне 25 лет, но это не говорит почти ни о чем.- Чуть изогнулись губы в насмешливой улыбке.

3. Ориентация, особенности "вкуса", предпочтения.
- Безусловно, я актив, который соблазнял лишь девушек и женщин. Любитель жесткого секса, полного подчинения и различных ролевых игр в постели. Склонен к вуайеризму, потому предпочитаю, когда партнер сам ласкает себя. Всегда был готов пойти на новые эксперименты, но вот с мужчинами близок не был, хотя порой возникали мысли…да и в актерской среде я повидал немало, немало же было и предложений, попыток соблазнить меня, но каждый раз что-то останавливало.-Задумчиво повел плечами. -Быть может страх оказаться в подчинении, быть может нежелание идти против канонов общества.

4. Биография.
- Я мог бы поведать вам о всей своей родословной вплоть до десятого колена, но, увы, я ничего о ней не знаю, да и вам это было бы не столь интересно.-Тонко усмехнулся, задумавшись. -Родившись в Венеции, в семье, где царили крайне легкий нравы, изначально я был обречен на крайне неспокойную жизнь. Моя мать Авелин Лефруа была актрисой второго сорта, но порочно красивой, чем и привлекла внимание состоятельного торговца коллекционными винами. Манфредо ди Эрколе мой отец был выходцем из низших сословий и лишь своим трудом нажил огромное состояние, но на его горе встретил мать, впрочем, если бы этого не случилось, меня бы не родилось на свет.- Усмехнулся, неспешно закуривая тонкую сигарету. -Итак, взяв на содержание актрису, мой отец привез ее на свою родину в Италию, купил чудный домик в Венеции, где благополучно родился я... и благополучие на этом кончилось. Пока отец зарабатывал деньги, на удовлетворение многочисленных прихотей так слепо им обожаемой жены, а я был оставлен кормилице, Авелин без зазрения совести изменяла своему мужу. День был прожит для нее зря, если не был покорен новый молодой объект. Когда отец узнал об этом, начались многочисленный ссоры, скандалы, горячая кровь итальянца давала о себе знать и, застав, ее с очередным любовником убил обоих. Все так банально. Мне на ту пору было уже шестнадцать лет и, под влиянием матери, я уже занимался театральным искусством. Отец был против, но обожал меня, а потому потакал всем моим желаниям, лишь после смерти Авелин, он замкнулся в себе и наотрез запретил мне поступать в театральное училище. Из чувства упрямства я сбежал, было непривычно слышать отказ и, потому я взбунтовался. Глуп был. Молод. Но добился всего сам, быть может, это у нас семейное, по линии отца. Стал востребованным актером, имел один неудачный брак и, в конце-концов, решил, что семейная жизнь не для меня, увольте. Все женщины лицемерные лживые твари и нужны лишь для удовлетворения плотских утех. Сцена была и есть моя единственная любовь, мои роли, образы я жил этим и наслаждался всеобщим обожанием и славой, пока в один не особо прекрасный день, одна из моих многочисленных любовниц, не решила отомстить мне. Она была такой же известной актрисой, между нами существовало нечто вроде соперничества, как на сцене, так и впоследствии в постели, но я победил, из чистого азарта сломал, заставив влюбиться в себя, а затем бросил, словно ненужную куклу. Но я не рассчитал силы женской мести. Она, наняв специальных людей, устроила мое похищение, инсценировав смерть. Простая смерть для нее показалась пустяком, избиение или лишение карьеры тоже, нет, она хотела создать для меня ад на земле и, чтобы муки мои длились как можно дольше. Таким образом, я оказался здесь. В Доме Забвения.

5. Внешность.
- О, об этом я могу говорить часами.-Хрипло рассмеялся, затушив сигарету. -Совершенной красоте своего внешнего облика я, разумеется, обязан моей матери. Правильные четы лица, плавная линия скул и строгий контур чуть пухлых губ, умеющих, как дарить сладость властных поцелуев, так и убивать, одним лишь уничижающим смехом.- Загадочно улыбнулся, проводя кончиками пальцев по своим губам. Глаза…необычного хризолитового цвета, так определил я, но кто-то видит в них дьявольский зеленый цвет, кто-то лучистое солнце, поддернутое легкой пеленой усталости. Обычно я подвожу их черной подводкой, чтобы придать выразительности, да и на сцене это обязательный элемент, подчеркнуть все яркое, все достоинства. Темные густые волосы, слегка вьющиеся - это подарок папочки-итальянца. В холодное время года, они создают контраст с аристократической бледностью моей кожи, но чаще же, обрамляют и подчеркивают ровный загар. Солнце любит мою кожу и неизменно побеждает кровь отца, устраняя французскую бледность. Особое значение я придаю рукам и тщательно ухаживаю за ними. Жесты и гибкость рук - это мой конек. Совершенная фигура,  с соблазнительными изгибами, мышцы я держу всегда в тонусе. Не позволяя себе излишеств в еде, раз в неделю посещал тренажерные залы. Рост мой достаточно высок, что не мешает двигаться с непринужденной грацией опытного хищника. Никаких татуировок и шрамов на моем теле нет, впрочем… есть один. На левой ягодице тонкий вертикальный шрам, от глубоко пореза. Нет, они, конечно, украшают мужчин, но я люблю идеальность во всем.

6. Характер.
- Ублюдок? Циник? Жестокий ломатель женских судеб и непревзойденный актер, как на сцене, так и в жизни? Все это верно. Множество масок, порой неотделимые от моей сущности, позволяют жить всем граням моей сущности. Я могу быть, как нежен и робок, так и беспощадно жесток и решителен. Но основа моего характера есть и это гибкий стержень, который невозможно сломать. Я люблю власть во всех ее проявлениях и, где невозможно добиться открытой я добиваюсь скрытой, манипулировать людьми так легко, если знать их слабости. Сцена портит человеческих существ, да, не скрою этого. Я стал бездушным отродьем, любящим лишь блеск сцены и, казалось бы, вечную славу, но всегда на краю сознания я понимал всю эту пустоту, все ничтожество такой жизни. Вечный спор между манящей жизнью на сцене и желанием покинуть шумный город, остаться одному. Только вот надолго ли бы меня хватило?-Тонко усмехнулся, скрестив руки на груди.
-Печаль редко посещает меня, я не оптимист, но и не пессимист, скорее беспощадный реалист, которого все устраивает в этом порочном и несовершенном мире. Порой мне свойственны резкие перепады настроения, неконтролируемые вспышки ярости, это весьма мило, с моей точки зрения.-Хрипловато рассмеялся.  -Больше о моем характере, не знаю даже я сам, и добраться до истины вряд ли кому-то будет по силам.

7. Личные вещи
- Маска, оставшаяся после моего последнего спектакля, стилет и серебряное кольцо.

8. Дополнительные навыки.
- Одно время я увлекался литературой и прекрасно разбираюсь в классике, предпочитая прозу поэзии.  Владею несколькими языками, в том числе греческим и латынью.  Имею навык обращения с дикими животными, ибо держал дома тигра. Белого тигра. Моя гордость и счастье, об остальном умолчу.

12. Пробный пост - не менее 15 строк
Новая актриса в нашем театре. Почти фурор. К тому же, не местная… кажется из Эфиопии, смолянистые черные кудри волос и небесно-голубой взгляд, а эта восхитительная эбеновая кожа, прикоснуться к ней и умереть. Циничная усмешка заиграла на чувственных губах Акилле, он не раз слушал подобные излияния от молоденьких актеров, что толпой неумелых птенцов теснились вокруг новой души и, с разочарованием отступали, не сумев покорить гордое сердце нездешней красотки. Это не трогало Акилле, поскольку он был занят одной прехорошенькой продавщицей вин, но спор и азарт сделали свое дело и он начал свою тонкую умелую игру. Всего три дня и уже в безумной страсти, не стесняясь никого, они целовались на лестнице его дома. С трудом в каком-то пьяном бреду, роняя все на своем пути, они добрались до кровати. Запах добычи тревожил чуткое обоняние Акилле и вкус был победы так близок…сейчас не хотелось ждать, словно зверь он брал, трепещущее под ним тело, упиваясь жаркими болезненными криками жертвы. Возможно, в этом была красота, краем сознания он подмечал завораживающий контраст темной кожи любовницы на светлом шелке простыней, ворох рассыпанных в полном беспорядке кудрей, напоминающих клубок извивающихся змей, ее часто вздымающаяся грудь с темными твердыми ягодками сосков, в которые он с какой-то свирепой жадностью впивался, кусая и слизывая капельки крови, он вновь и вновь заставлял забываться в крике боли и сладости. Когда с некоторой даже долей брезгливости он вышел из горячего утомленного тела, то с его губ слетело лишь одно слово.
- Вон.-Кратко приказал, указывая глазами на дверь и расслабленно прижавшись щекой к прохладному шелку подушки, следил, неумолимо жестким взглядом за эфиопкой. Потоки унижающих фраз на ее языке, которые потом переросли в рыдания, лишь вызвали легкую головную боль. Все стихло, как только он грубо вытолкнул ее за дверь, успев кинуть следом яркое платье из тонкой голубой материи. Вновь опуститься на постель, почти тут же проваливаясь в сон, отметив про себя, приятное тепло тигра, лишь ему он позволял спать с собой.
Нет…какого дьявола…мужчина?! Хаотичные безумные мысли. Он видел так ясно, это мужские ладони касались его груди, властно сминая твердые от возбуждения соски, заставляя сильнее прижаться всем обнаженным телом к…мужскому…лица не было видно, лишь ощущения, сводящие с ума, твердость чужого члена, что упирался в его ягодицы, умелые ласки. Он видел, видел свою запрокинутую назад голову, темный шелк волос, что рассыпался на чужом плече и частое тяжелое дыхание. Возбуждение…такое яростное, первобытное, заставляло забыть обо всем и лишь наслаждаться каждым прикосновением, каждым поцелуем, обжигающим его чувствительную кожу. Самозабвенно отдавался ему, откровенно похотливо потираясь ягодицами о возбужденный влажный член, не думал ни о чем, все так же интуитивно срывал стоны с губ партнера, но не ожидал, когда разом ощутил эту жаркую плоть в себе, безжалостно пронзающую его и все потеряло смысл, только эти частые безумные толчки, заставляющие кричать, срывая голос и умолять, когда властные руки, легли на напряженный член, сжимая его и лаская подушечкой большого пальца чувствительный кончик. Звуки бешенного соития, хлюпающей смазки и томительных криков, лишь подстегивали возбуждение и вот уже близился конец, когда Акилле вновь безумным горящим от невыносимого желания взором скользнул по зеркалу, крик ужаса застыл на его губах. Руки, ласкающие его тело, губы, что обжигали жаром его затылок, кусая загривок…это все принадлежало ему самому.
-Нет….какого дьявола….это же я!!!- С тихим стоном, Акилле резко проснулся, садясь на подушках, бешено колотилось сердце, а перед глазами еще стояла эта картина, как он в полном неистовстве отдается самому себе. Дьявол…это сон…всего лишь сон…