- Разумеется, связи и познание нового. Сотрудничество может дать многое, а отказы… повлекли уже столько смертей, - на минуты Магелан погрузился в грустную задумчивость. Их беседа была той последней нитью, которую так не хотелось обрывать. Словно вместе с этим уйдет и его жизнь, сам смысл.
Как же странно и непривычно, князь… не уходите, прошу. Я умру. Боги, что же за бред я несу, обольститель высшего ранга. Радует одно – моих мыслей вы не узнаете.
- У вас потрясающе красивый город, его история, знания, собранные здесь… столь удивительное место не хочется покидать. Вы никогда не были в Аду?
Мне нельзя думать о вас, Нервел. Нельзя так чувствовать. Нельзя так близко и совершенно невозможно представить вас далеко.
- Только в тех случаях, когда кто-то признается другому в любви, Магелан. Ты должен был прочесть об этом.
- Мне хотелось уточнить у вас, князь Кеба. Сейчас, чтобы не возникло некоторых недоразумений… Нервел, за это… не наказывают. Это сильнее демона.
Всемогущий Дьявол что же я делаю и кажется совершенно потерял голову. Ведь неслыханная же дерзость.
Медленно поднял свой взгляд на него, встречаясь с его глазами своими, в которых плескалось безудержное синие море, невысказанного, того, что и не смелось бы быть произнесенным вслух сейчас.

- Так знакомо, словно Колдмайнд, - тихий едва различимый шепот. Я не хочу возвращаться, князь, но мои желания ничто в сравнении с политикой. И я никто.
Я попал в ловушку, с первого дня моего появления здесь и я не могу найти выхода. Я не могу. Это сжирает меня изнутри. Это так похоже на мучительные пытки, здесь, сейчас, я не имею возможности сказать и оно прорастает во мне ядовитым плющом прочно поселяясь и выдрать с корнем уже не представляется возможным. Вы даже не подозреваете насколько жестоки, князь.
- Вы позовете охрану? – охрипшим голосом отозвался Магелан, не открывая теперь глаза, но горячая, обжигающая ладонь взметнулась к руке правителя, бережно накрывая ее.
Мне кажется я сейчас попросту сойду с ума. В самом деле я чувствую тончайшую прохладу твоей руки и я теряюсь словно юнец. Я не могу найти слов, я не могу даже пошевелиться, абсолютно и безоглядно немея. Быть может это всего лишь мой бредовый сон? Но никогда еще столь сладкие видения меня не посещали.

Эти хрупкие и важные мгновения пролетели так быстро, словно полет ночного мотылька. Каждое касание его рук вызывало непреодолимый трепет и восхищение перед этим мужчиной, способным заставить чувствовать, по-настоящему чувствовать.
Ты не позвал охрану, значит ли это то, что ты принял мое признание? Но, как ты можешь верить слуге Дьявола. Наш ситуация… я ведь посол с определенной целью добиться любыми путями соглашение и мое признание ты мог расценить как очередную уловку.
- Ваше Ожерелье? – бархатные нотки удивления в голосе, а после тишина, в которой Магелан провожал князя темным взглядом полным противоречивых неясных чувств.
Вы дали сложную задачу, мой Нервел. Мейранд не простит этого и не отпустит просто так. Что же мне делать?
Мягко поглаживая кончиками пальцев ожерелья еще хранящее тепло правителя, Магелан знал, что уже давно ответил согласием на это, но он был в ответе и за последствия своего решения.

Князь Кеба слишком торопился с церемонией на взгляд Магеллана. Слишком и многие раны еще не успели зажить, напоминая о себе ноющей болью при особо резких движениях… это было чудом, что местный целитель сумел остановить кровь, ведь еще немного и он уже никогда не смог бы взглянуть в глаза… Вздрогнув обольститель вернулся в реальность, в которой пребывал в изукрашенном мраморном бассейне, где совершал традиционное омовение, а точнее расслабленно наблюдал за тем как слуги выполняли тонкий и продуманный до деталей ритуал, а букет, собранный из редчайших и дорогих запахов, окутывал тело обольстителя, лишенное теперь идеальности в виду страшного шрама поперек груди.
Ты ведь любишь идеальности, правитель, а что я теперь могу тебе предложить? Я ведь воин, а не… и мое тело теперь уже не столь безупречно. Мне жаль, что я не могу подарить тебе лучшее. Впрочем, ты сможешь еще отказаться, ведь слуги тебе наверняка обо всем доложат, если это не сделал лекарь.
Плавно и величественно выйдя из вспенившейся воды, Магеллан все не мог привыкнуть, что служанки, выполняющие свою работу были в повязках и делали все на ощупь, но весьма ловка. Вот и сейчас его тело было просушено мягкими кусками ткани, но новой одежды ему не было предложено, впрочем… да. Так и должно быть.
Эта часть ритуала при чтении традиций несколько… смущала, но я даже представить не мог, что окажусь на этом месте.
Коснувшись кончиками пальцев своей маски, с которой он не пожелал расстаться, Магеллан тихой и уверенной поступью направился в главный зал, где его ждал князь Кеба и сотня жителей этого города.

Магеллан с минуту внимательно изучал руки слуги, не торопясь расставаться с последней деталью своей прошлой жизни, но тем не менее решился и глухо щелкнул механизм в последний раз, а серо-голубые глаза с отблесками тоски проводили острые перья почти частички себя.
Мне будет не хватать… многого. И все меньше я желаю вспоминать дальнейшее… но каждая деталь ритуала прочно врезалась в память, а лучше бы забыться. Слишком уж неловко я ощущаю себя. Никто не смотрит, но я не один и это ощущение сводит с ума, к тому же этот шрам, больше всего на свете я хочу уйти во мрак, но не должен выдать себя ничем.
Пребывая в центре роскошного зала, напоенного тишиной и лишь шорох дыхания наполнял его… встретив глазами роскошную синеву князя, Магеллан помимо воли накрыл ладонью свой шрам, но уже через несколько минут был лишен этого права, чувствуя как быстро и умело связали его руки, заставляя гасить легкие искры паники в глубине глаз. Воин… слишком непривычно было пребывать в таком положении и добровольно. Плавно и величественно Обольститель застыл, не позволяя себе даже дрогнуть. Вот только сложно было оставаться беспристрастным, когда его обольстительски чувствительной кожи коснулась кисть умелого мастера, расписывая и заставляя едва заметно подрагивать лишь усилием воли скрывая реакции своего напряженного тела.

А танец кисти приобретал все более откровенный характер все более погружая разум в сладкий экстаз вседозволенности. Уют и теснота, созданная кружащим хороводом демонов, позволяла немного расслабиться, ведь князь не мог видеть его в этот момент, а разум тщетно в который раз пытался уловить саму суть этого древнего таинства, но медленно все ускользало, утопая в искреннем пьянящем возбуждении и он уже не помнил себя, как его рот оказался в плену куска ткани и крики тонули, не смея вырваться наружу и долететь до слуха князя.
Сотни сущностей, присутствующих при этом и ни единого взгляда и всепоглощающий старый страх, бороться с которым не было сил. Утопая в собственных воспоминаний о многочисленных изнасилований в прошлом, об оковах, так же стягивающих его тело, боли… но сейчас этого не было, а тело не взирая на помутненный затравленный разум чувственно и свободно откликалось на умелый танец кисти, затянувшийся, чтобы пытаться сопротивляться ему.
И он уже не помнил, как оказался лежащим на полу в скованной позе, мучительно изгибаясь навстречу настойчивым поглаживаниям кисти, с каждым мгновением становясь более раскованным пока в мучительном горячем экстазе не выплеснул свое семя, выдыхая имя Нервел, но к счастью никто не мог услышать этого.
Напряжение, когда чужие руки коснулись его, но не с тем, чтобы причинить боль, а избавить от пут.
Несколько мгновений, чтобы прийти в себя и устремить свой синий взгляд к приближающемуся князю, осознавая свою внезапную уязвимость перед ним и впервые не испытывая при этом страха или отвращения.
- Мне кажется, князь…я совершенно позабыл, что должно быть после...

- Подаришь ли ты мне иную маску? Слишком непривычно быть так… да и моя магия, я не хочу случайных последствий, - тщетно пытаясь найти темы для разговора, но и вместе с тем озвучивая важное для себя, пока не наступил тот предел, то чувство принадлежности другому, полное и бесповоротное.
Видеть тебя на коленях, столь интимно, столь невероятно… мог ли я даже допустить мысль о таком при нашей первой встрече? Что князь Кеба опустится на колени перед простым рабом обстоятельств… опустится на колени, но не сдаст город и как же тяжело нам придется, судя по настроениям Дьявола… не оставит нас в покое.
Встрепенувшись, словно мягкие крылья мотылька, Магеллан приподнялся навстречу князя, плавным жестом изучая свое новое одеяние столь похожее на княжеское и намеренно пряча свой взгляд пытался понять и решить сейчас, балансируя на грани своих страхов и безоглядного желания лететь прямиком к пламеню костра.
- Нервел…, - глухое звучание голоса, который сейчас казался чужим и горячие пальцы обхватили запястье князя поднося его руку к чуть полноватым губам, которые знали множество смертельных заклинаний, но так редко познавали чужое тепло и сейчас восполняли эту потерю, плотно обхватывая средний и указательный палец тут же начиная умело и чувственно сосать, тщательно изучая гибким горячим язычком, понимая, что пропадает и сам в новом обострении вожделения, готовый без всяких прелюдий жарко и безумно отдаться ему.

Явный чуткий отклик его пальцев, послужил сигналом к продолжению томной обольстительской игры, но вот только времени на это ему не было дано и нетерпение правителя дало о себе знать.
Насколько же ты возбужден, словно безжалостное дикое и ненасытное животное… еще мгновения назад ты готов был усмирить свой голод, лишь бы не спугнуть, а сейчас…боги всевышние...богиии.
- Нервел, я желаю… обещаю ее снимать при тебе, но мне важно… привычка, с ней не так легко расстаться, - оказавшись в столь уязвимой позе обольститель на секунды напряженно выгнулся, словно пугливый зверь, а после заставил себя расслабленно развести бедра в стороны, облегчая погружение чужой перевозбужденной плоти в себя, издавая при этом отрывистые слабые стоны, заглушаемые толчками пальцев Нервела. Создающих ощущение будто бы он владел им так полно, власть.
Разумеется, ты же князь и привык к подчинению, владеть полностью всем, без остатка, вот только со мной… это имеет какие-то совершен иные оттенки… и тебе в самом деле неприятен мой шрам? Но это не мешает твоей эрекции… и ты ведь не скажешь мне. Больно, совсем я отвык от такого, но вместе с тем слишком приятно, я ждал этого, оказывается ждал, словно исцеление, словно глоток новой жизни.
- Мой князь, - бархатно певуче простонал, ощущая собственную эрекцию и сладкое томление внизу живота, выказывая свое возбуждение умелыми движениями губ, наполнял комнату сладкими влажными звуками и легкими постанываниями удовольствия, подначивая князя на большее.

Отредактировано Magelan (2012-05-26 18:18:35)